Форум

"Портал-Credo.Ru": Владыка, к какой церковной исторической традиции себя относит Апостольская Православная Церковь (АПЦ) Дальнего Востока и Сибири, существующая с начала 1990-х годов на БАМе, и как она определяет себя среди других православных юрисдикций, не относящихся к Московской патриархии?

Владыка Дионисий: Исторически сложилось, что благодаря веротерпимости АПЦ в нашу Церковь вливались представители различных православных течений: РПЦ МП – никонианцы или сергианцы, старообрядцы и староверы разных толков, отдельные представители других христианских течений, а также обращенные из неверующих. В силу того, что изначально состав Церкви был довольно многообразным, мы никогда не делали акцент на догмах какого-то отдельного православного течения. Более того, мы даже готовы к объединению с другими христианскими Церквями на условиях сохранения каждым членом объединения своих особенностей.

С самого начала мы приняли положение, что все различия между представителями православных течений в нашей Церкви несущественны. Для нас неважно, крестится человек двуперстием или троеперстием, не важно, какие богослужебные книги используются – составленные до реформ Никона или после, мы почитаем всех великих святых, независимо от принадлежности их к православному течению. За основу нашего вероучения мы взяли общие православные традиции. В то же время мы заложили в основу нашей Церкви некоторые древние православные принципы. Например, это принцип соборности, когда прихожане участвуют в управлении церковью в равной степени со священством. Это принцип бескорыстия, согласно которому наша Церковь работает бесплатно, то есть священство никакой зарплаты не получает.

– Каковы Ваши отношения с церковной юрисдикцией, которая носит аналогичное с Вами название, - с Апостольской Православной Церковью, возглавляемую митрополитом Московским и Всероссийским Виталием (Кужеватовым)? Считаете ли Вы себя частью этой Церкви?

– Вместе с ним мы создали Объединение Православных Общин Апостольской Традиции (ОПОАТ), получившее государственную регистрацию в 2004 году. Мы входим в это объединение, как самостоятельная структура. АПЦ Сибири и Дальнего Востока не вмешивается во внутреннюю жизнь Церкви митрополита Виталия, и он ведет себя корректно в отношении внутренней жизни нашей Церкви.

– Апостольские православные общины создавали свое православие как бы с нуля, не получив никакой поддержки ни в официальной РПЦ МП, ни в старообрядчестве. Как Вы считаете, что является наиболее важным для возрождения современной православной жизни в России (общинная жизнь, внедрение духовенства в армию и школы и т.д.)?

– Для возрождения православия необходимо соблюдения следующих условий: Во-первых, это предоставление всем верующим, независимо от вероисповедания, свободы совести в стране согласно Конституции РФ. Во-вторых, отделение Церкви от государства, как, и в Конституции прописано. И, в-третьих, предоставление всем религиозным объединениям равных прав, независимо от конфессии.

Мы категорически против сращивания Церкви с государством и подмены Церковью государственных функций. Внедрение духовенства в сферу силовых структур и образования превращает священников, по сути, в государственных служащих, а Церковь – в идеологический придаток государства. Православие же от начала это чисто религиозная, духовная организация. У него есть шансы возродиться только в условиях, когда священники будут заниматься чисто духовной деятельностью, и будут отделены от несвойственных православию государственных, политических и коммерческих функций.

Никакая духовная организация, в том числе и православная Церковь, в принципе не способна возродиться и нормально развиваться при отсутствии свободной конкуренции с другими православными и христианскими течениями. При отсутствии свободной конкуренции, православные церковные структуры быстро превращаются в административные, Церковь становится мертвой, теряет свое предназначение. Она становится бесполезным паразитом на шее государства и народа. И, конечно же, при отсутствии свободы совести, не может возродиться никакая духовная организация.

При относительной свободе наша миссия из нескольких наспех подготовленных миссионеров охватила всю Восточную Сибирь и Дальний Восток. За полтора года возникло свыше двадцати общин и групп, приходы были от десятка до 200 человек, строилось около десятка храмов. Внедрялась широкая благотворительная программа. И все это почти на пустом месте при нулевом счете в банке. При этом мы активно сотрудничали с местной властью.

Для сравнения на всей территории от Усть-Кута до Тынды до сих пор нет ни одного нормально действующего храма РПЦ МП, несмотря на все ее огромные связи и финансовые возможности.

Эти полтора года также показали, что православие способно успешно конкурировать с другими религиозными течениями. Так, в Северобайкальске за это время почти все местные иноверцы перешли в православие без принуждения и какого-либо давления. Конечно, так не могло быть везде, да мы к этому никогда и не стремились. Это всего лишь иллюстрация, когда свободная проповедь сделала то, что не в силах сделать никакое администрирование и целенаправленная политика по удушению неправославных конфессий.

– Как у Вашей Церкви складываются отношения с представителями власти, тем более что в столь далеких уголках страны местные чиновники часто ощущают свою абсолютная власть над людьми? Есть ли у Вас учение о том, каким должно быть идеальное государство в России?

– До серьёзных гонений со стороны государственного православия, у нас были хорошие отношения с властью. С некоторыми чиновниками на местах мы довольно успешно сотрудничали. А в Муйском районе Бурятии такие отношения сохранялись вплоть до прихода новой федеральной власти в 2000 году, несмотря на многолетнюю клеветническую пропаганду со стороны РПЦ МП.

Политику новой власти в отношении нас мы ощутили очень быстро. С этого времени, то есть после 2000 года, началось открытое преследование за наши религиозные убеждения со стороны властей, в том числе и уголовные преследования верующих и священнослужителей. А, начиная с 2005 года, власти поставили нас фактически вне закона. Правоохранительные органы работают исключительно против нас. Они покрывают даже самые вопиющие нарушения наших прав и свобод, и всегда отказывают нам во всех обращениях в их структуры.

Десятки людей, опасаясь за свою свободу и жизнь, были вынуждены покинуть пределы России, особенно руководство АПЦ. По нашему мнению, власть проводит политику физического уничтожения нашей религиозной организации. И начали они с репрессий против руководства.

Что касается государства, то идеальным государством в нашем понимании Россия станет только при условии реализации положений действующей Конституции РФ. А это возможно только тогда, когда появятся свободные СМИ, будет восстановлена реальная многопартийность и парламентаризм, будут восстановлены свободные и демократические выборы, система независимых судов, когда будут свободно развиваться гражданские институты, а не создаваться сверху, когда будет прекращен произвол силовых ведомств, произойдет переориентация бюджета на социальные нужды, предоставлена реальная автономия национальным образованиям, расширены права местного самоуправления, а высшее руководство страны откажется от поддержки диктаторских режимов в других государствах. И, конечно же, нам необходимо сближение со странами развитой демократии. Поощрение национализма со стороны властных структур тоже не содействуют складыванию образа демократической России.

Но, к сожалению, в нашем государстве идут совершенно противоположные процессы, и в обозримом будущем вряд ли что-то изменится. Поэтому решить наши проблемы, как и многих других неугодных данной политике организаций и людей на территории России даже теоретически пока невозможно.

– Еще в начале 1990-х годов верующие Вашей церкви обращались в Иркутскую епархию РПЦ МП с тем, чтобы Вам прислали какого-нибудь священника для духовного окормления. Однако Вы вступили в конфликт с епархией РПЦ МП, так как от Вас потребовали платить священнику зарплату и предоставить ему дом, Вы же хотели соблюсти принцип бескорыстия священства – в АПЦ все служители работают на светской работе, а все хозяйственные вопросы решаются вместе с мирянами. Прошло более 15 лет после распада Советского Союза. Как Вы полагаете, за что в первую очередь сейчас следует критиковать Московскую патриархию?

– За превращение РПЦ МП в государственную структуру и отказ от евангельских принципов и православной соборности, а также за проповеди, которые, по нашему мнению, сродни фашиствующему фанатизму, за нетерпимость, за жестокое преследование всякого инаковерия и инакомыслия в нашей стране.

– АПЦ формировалась изначально в тесном взаимодействии с Русской Православной старообрядческой Церковью Белокриницкого согласия (РПСЦ). Первых священников АПЦ рукоположил в Новосибирске старообрядческий епископ Силуан. Какие консервативные вероучительные и богослужебные принципы старообрядчества Вы сохраняете?

– Все взаимодействие с РПСЦ у нас, к сожалению, ограничивалось только редкими посещениями их епископа Силуяна (Килина), потому, что на тот момент у нас не было своего епископа, а также закупкой у них нескольких богослужебных книг. Более тесного сотрудничества не получалось, так как старообрядцы активно навязывали свои консервативные догмы, от начала для нас неприемлемые, а Силуян не мог противостоять этим кругам. Например, они требовали разрешить торговлю в храме их товаром, признать наше вероучение ересью, запрещали причащать верующих, у которых муж или жена были не крещеными. Требовали для всех неоправданно строгих запретов: неудобных одежд, поклонов, шестичасовых служб. Требовали запрета новообрядческих книг, пения, икон, которые мы почитали от начала. По мнению старообрядцев, прихожане не должны участвовать в церковных делах, а женщины вообще должны быть лишены права голоса. И многое другое.

Попытки произвести у нас раскол, отторгнуть наши храмы, ограбление их служителями алтаря Никольского Храма, вынудили нас прекратить с ними всякие отношения. Для нас неприемлема проповедь фанатизма и исключительности, а различия между православными течениями не имеют существенного значения.

Наряду с этим, мы глубоко уважаем традиции старообрядчества, их особенности, но навязывать их всем верующим без их желания нельзя, мы считаем, что это не по-христиански.

– Каково примерное количество приходов и священнослужителей АПЦ на территории России, какие существуют епархии, есть ли монастыри?

– Официально на территории России у АПЦ на данный момент осталась всего одна Бурятско-Иркутская епархия, состоящая из десяти зарегистрированных общин и восьми групп, не имеющих регистрации. Кроме этого, есть ещё группы и отдельные верующие, с которыми работает другой епископ, но на данный момент у меня об этом нет информации.

Священнослужителей на территории России осталось всего три человека, так как они находятся в наибольшей опасности. На основе общего жития у нас сформировалось два монастыря, но все эти люди тоже в настоящее время находятся за границей, скрываясь от гонений.

– Создавая общины в отдаленных поселках, расположенных на таежной трассе БАМа, в Иркутской и Читинской областях, а также в Республике Бурятия, Вы не были оторваны от религиозной жизни страны, не находились в вакууме. АПЦ можно назвать уникальным примером появления православной Церкви, очищенной и от дореволюционных, и от советских наслоений. Какие достижения и недостатки Вы бы выделили в религиозном духовном развитии России в последние 20 лет?

– Трудно говорить о духовных достижениях при полном отсутствии предпосылок для этого, в частности, свободы совести. Мне неизвестна ни одна процветающая на территории России духовная организация. Религиозные организации в нашей стране практически никак не влияют на общество в целом. У нас заморожена любая жизнь, будь то религиозная, общественная или же политическая.

Однако я не могу сказать, что это пассивность нашего народа, нет! Это тоталитаризм и администрирование власти. Во время оттепели в начале 1990-х проснулось всё, тогда был пик активности во всех областях жизни. Позитивное влияние религиозных организаций чувствовалось везде, хотя настоящей свободы и тогда не было. Миллионы людей за короткий срок были охвачены духовным пробуждением, казалось, что наша страна стоит на пороге в цивилизованный мир, тогда было всё так близко, но, увы...

Сначала антирелигиозный закон 1997 года, поделивший духовный мир на традиционные и нетрадиционные религии. Мертвые религии, никак не влияющие на общество типа РПЦ МП, РПСЦ стали традиционными, сохранили свободу, которая им никогда нужна не была. Те же конфессии, которые реально и позитивно влияли на общество, повышая его духовность, стали "нетрадиционными", их назвали "сектами" и начали постепенно "гасить". СМИ до сих пор запугивают население сектофобией, чтобы изолировать эти конфессии от людей, и население от духовности.

И вот мы вновь вернулись в середину двадцатого века... Все достижения за короткое время оттепели, увы, уничтожены.

Недостаток могу назвать один – отсутствие свободы совести, а, значит, крест на всех потенциальных достижениях в духовной области, которые могли бы коренным образом поменять жизнь в стране. Я убежден в том, что на успех и достижения западной цивилизации огромное, неоценимое влияние оказало христианство. А в России его-то, по сути, никогда и не было, потому, что никогда не было свободы совести, без которой невозможно духовное возрождение народа.

Беседовал Роман Лункин,
для "Портала–Credo.Ru"